Tag: Great Lent

Posted on by

Вход Господень во Иерусалим Архиепископ Аверкий

Вход Господень во Иерусалим Архиепископ Аверкий

(Матф. 21:1-11; Мрк. 11:1-11; Лк. 19:28-44; Иоан. 12:12-19).

Об этом великом событии, которое служит преддверием страданий Христовых, понесенных нас ради человек и нашего ради спасения, рассказывают весьма обстоятельно все четыре Евангелиста, св. Иоанн короче первых трех.

Господь Иисус Христос шел теперь в Иерусалим для того, чтобы исполнилось все написанное о Нем, как Мессии, пророками. Он шел для того, чтобы испить чашу искупительных страданий, дать душу Свою в избавление за многих и потом войти в славу Свою. Поэтому в полную противоположность тому, как держал Себя Господь прежде, Ему было благоугодно этот Свой последний вход в Иерусалим обставить особой торжественностью. Первые три Евангелиста передают нам подробности, которыми сопровождалась подготовка этого торжественного входа. Когда Господь с учениками, окруженный множеством народа, сопровождавшего Его от Вифании и встречавшегося по пути, приблизился к горе Елеонской, Он послал двух учеников в селение, находившееся перед ними с поручением привести ослицу и молодого осла. Гора Елеонская, или Масличная, называлась так по множеству росших в ней масличных деревьев (елея — маслина). Она находится к востоку от Иерусалима и отделяется от него ручьем или потоком Кедроном, который почти совершенно высыхал летом. На западном склоне горы, обращенном к Иерусалиму, находился сад, называвшийся Гефсиманией. На восточном же склоне горы лежали два селения, упоминаемые у свв. Марка и Луки Вифсфагия и Вифания (Матфей говорит только о первой). С горы Елеонской был прекрасный вид на все части Иерусалима.

Из Вифании в Иерусалим было два пути: один огибал гору Елеонскую с юга, а другой шел через самый верх горы: последний был короче, но труднее и утомительнее. В Палестине было мало коней, и они употреблялись почти исключительно для войны. Для домашнего обихода и путешествий употреблялись ослы, мулы и верблюды. Сесть на коня было тогда эмблемой войны, сесть на мула или осла — эмблемой мира. В мирное время и цари и вожди народные ездили на этих животных.

Таким образом, вход Господа Иисуса Христа в Иерусалим на осле был символом мира: Царь мира едет в свою столицу на осле — эмблема мира. Замечательно, что хозяева осла и ослицы, по слову Господа, сразу же отдали своих животных, когда Апостолы сказали, для Кого они их берут. Отмечая удивительность этого обстоятельства, св. Златоуст говорит, что Господь хотел этим дать понять, что “Он мог воспрепятствовать жестоковыйным иудеям, когда они пришли схватить Его, и сделать их безгласными, но не захотел сего.” Евангелисты Матфей и Иоанн указывают, что это было исполнением пророчества Захарии, которое они приводят, но в сокращенном виде и которое полностью читается так: “Ликуй от радости, дочь Сиона, торжествуй, дочь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и молодом осле, сыне подъяремной” (осле, который ходит под ярмом; Зах. 9:9). Это пророчество близко пророчеству Исаии, из которого св. Матфей заимствует первые слова: “Скажите дочери Сиона: грядет Спаситель твой; награда Его с Ним и воздаяние Его — перед Ним” (Ис. 62:11).

Разумея величие этих минут, Апостолы сами стараются украсить это шествие торжественностью: они покрывают ослицу и молодого осла своими одеждами, которые как бы должны были заменить собой златотканые ткани, коими украшались царские кони. “И накинув одежды свои на осленка…” Ехал Господь, как ясно видно из повествования св. Марка, Луки и Иоанна, на осленке, а ослица, по-видимому, шла рядом. “Многие же постилали одежды свои по дороге,” следуя примеру учеников, “другие же,” не имея верхних одежд, по бедности, “резали ветви с дерев и постилали по пути,” чтобы сделать путь мягким и удобным для осленка и таким образом послужить и воздать честь Сидящему на нем. Далее, совмещая повествования всех Евангелистов, можно представить себе следующую картину: “Когда Он приблизился к спуску с горы Елеонской” (Лук. 19:37), то есть когда они приблизились к перевалу, откуда начинался спуск и открылся дивный вид на Иерусалим, “Все множество учеников начало в радости велегласно славить Бога” за спасение мира, уготованное во Христе, и в частности за все чудеса — “какие видели они.” К этому добавляет св. Иоанн: “Множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви и вышли навстречу Ему” (Иоан. 12:12-13).

Так соединилось два множества народа: одно шло от Вифании со Христом, другое из Иерусалима, навстречу Ему. Вид Иерусалима, представшего с горы во всей своей красе, вызвал восторг всей народной массы, который вылился в радостных и громогласных криках: “Осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!” “Осанна” в буквальном переводе с древнееврейского языка значит: “Спаси же,” даруй спасение. Это восклицание употреблялось как выражение радости и благоговения наподобие нынешнего: “Да здравствует.” “Осанна в вышних” — пожелание чтобы и на небе было принесено в дар Царю Израилеву, Сыну Давидову, то же радостное восклицание “Осанна.” “Благословен грядущий во имя Господне” — значит: достоин благословения или прославления Тот, Кто приходит от Иеговы с Его повелениями, с Его властью, как приходят от земного царя посланники и правители с полномочиями заменять его (срав. Иоан. 5:43). Еванг. Марк присоединяет к этому еще восклицание: “Благословенно грядущее царство во имя Господа, отца нашего Давида.”

Царство Давида должен был восстановить Мессия, Которого престол должен был пребывать вечно и власть должна была распространиться на все народы. В этих словах сыны Израилевы и прославляют Христа, грядущего восстановить это царство Давидово. Св. Лука передает еще одно восклицание: “Мир на небесах,” в смысле: с небес снисходят все истинные духовные блага и вечное спасение.

Св. Иоанн объясняет, как причину этой радостной встречи Господа, великое чудо воскрешения Лазаря, только что Им совершенное, а св. Лука — все вообще чудеса Его. В этом событии наша Церковь усматривает особое Божие устроение и внушение Духа Святого, как говорит об этом Синаксарь на Неделю Ваий: “Сие же быша языки подвигшу, Всесвятому Духу.” С этой точки зрения понятен ответ Господа, данный Им на лукавый и злобный совет фарисеев: “Учитель, запрети ученикам Твоим (ибо Ты, как и мы, понимаешь, насколько все это неприлично и опасно для Тебя).” — “Если они умолкнут, то камни возопиют” (Лук. 19:39-40); т.е. это славословие Христу Мессии устрояется в сердцах и устах народа Самим Богом, и если бы люди воспротивились этому Божиему повелению, тогда бездушные камни заменили бы людей в прославлении Господа. В этих словах Церковь видит также иносказательное указание на язычников, имевших прежде как бы каменные сердца, но потом заменивших собой Израиля, отвергшего Христа. Тот же смысл имеет и приводимый ап. Матфеем ответ Господа фарисеям, негодовавшим по злобе и зависти на то, что дети в храме восклицали: “Осанна Сыну Давидову!” — “Разве вы никогда не читали: Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу”; то есть Бог Сам устроил Себе хвалу в устах младенцев и грудных детей (Пс. 8:3; Матф. 21:15-16).

Смотря на город, как повествует св. Лука (19:41-44), Господь “заплакал о нем,” по причине его скорой погибели. Замечательно, что в 70 году Римляне, начиная осаду Иерусалима, устроили свой лагерь как раз на том месте Елеонской горы, где находился в то время Христос Спаситель, и самая осада началась тоже незадолго до Пасхи. “О, если бы ты хоть в сей день твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих.” — Если бы ты, народ иудейских, хотя бы сейчас уразумел, что служит к твоему спасению; но ты упорно закрываешь глаза, чтобы не видеть. Отвергая Меня, ты ускоряещь свою гибель. “… Не уразумел времени посещения твоего,” то есть того благоприятного времени, когда Бог явил тебе особую милость и призывал тебя ко спасению через посланного к тебе Мессию.

Св. Матфей свидетельствует, что “когда Он вошел в Иерусалим, весь город пришел в движение” — столь велико было впечатление от этой торжественной встречи.

Posted on by

Palm Sunday – Metropolitan Anthony of Sourozh

Palm Sunday – Entrance of our Lord into Jerusalem

In the name of the Father, the Son and the Holy Spirit.

Today, in the day of Palms we stand in awe and amazement before what is happening in a way in which the Jews of Jerusalem could not meet Christ because they met Him imagining that He was the glorious king who would now take over all power, conquer and reject the heathen, – the Romans who were occupying their country, that He would re-establish a kingdom, an earthly kingdom of Israel. We know that He had not come for that, He had come to establish a Kingdom that will have no end, a Kingdom of eternity, and the Kingdom that was not open only to one nation but was open to all nations, and the Kingdom that was to be founded on the life and on the death of Jesus Christ, the Son of God become the Son of man.

And Holy Week is from one end to another a time of tragic confusion. The Jews meet Christ at the gates of Jerusalem because they expect of Him a triumphant military leader, and He comes to serve, to wash the feet of His disciples, to give His life for the people but not to conquer by force, by power. And the same people who meet Him shouting, “Hosanna to the Son of David!” in a few days will shout, “Crucify Him, crucify Him!” because He has betrayed their expectations. They expected an earthly victory and what they see is a defeated king. They hate Him for the disappointment of all their hopes.

And this is not so alien to us in our days. How many are those people who have turn away in hatred from Christ because He has disappointed one hope or another. I remember a woman who had been a believer for all her life and whose grandson died, a little boy, and she said to me, “I don’t believe in God anymore. How could He take my grandson?” And I said to her, “But you believed in God while thousands and thousands and millions of people died.” And she looked at me and said, “Yes, but what did that do to me? I didn’t care, they were not my children.” This is something that happens to us in a small degree so often that we waver in our faith and in our faithfulness to God when something which we expect Him to do for us is not done, when He is not an obedient servant, when we proclaim our will, He does not say, “Amen,” and does not do it. So we are not so alien from those who met Christ at the gates of Jerusalem and then turned away from Him.

But we are entering now in Holy Week. How can we face the events? I think we must enter into Holy Week not as observers, not reading the passages of the Gospel which are relevant, we must enter into Holy Week as though we were participants of the events, indeed read of them but then mix in the crowd that surrounds Christ and ask ourselves, Who am I in this crowd? Am I one of those who said, ‘Hosanna to the Son of David!’? And am I now on the fringe of saying, ‘Crucify him’? Am I one of the disciples who were faithful until the moments of ultimate danger came upon them?.. You remember that in the Garden of Gethsemane three disciples had been singled out for Christ to support Him at the hour of His supreme agony, and they did not, they were tired, they were desponded and they fell asleep. Three times He came to them for support, three times they were away from Him.

We do not meet Christ in the same circumstances but we meet so many people who are in agony, not only dying physically, and that also happens to our friends, our relatives, people around us, but are in agony of terror one way or another. Are we there awake, alive, attentive to them, ready to help them out, and if we can’t help, to be with them, to stand by them or do we fall asleep, that is, contract out, turn away, leave them in their agony, their fear, their misery? And again I am not speaking of Judas because no-one of us is aware of betraying Christ in such a way, but don’t we betray Christ when we turn away from all His commandments? When He says, “I give you an example for you to follow,” and we shake our heads and say, “No, I will simply follow the devices of my own heart.” But think of Peter, apparently the strongest, the one who spoke time and again in the name of others. When it came to risking not his life, because no-one was about to kill him, to be rejected simply, he denied Christ three times.

What do we do when we are challenged in the same way, when we are in danger of being mocked and ridiculed and put aside by our friends or our acquaintances who shrug their shoulders and say, “A Christian? And you believe in that? And you believe that Christ was God, and you believe in His Gospel, and you are on His side?” How often? O, we don’t say, “No, we are not,” but do we say, “Yes, it is my glory, and if you want to crucify Him, if you want to reject Him, reject me too because I choose to stand by Him, I am His disciple, even if I am to be rejected, even if you don’t let me into your house anymore.”

And think of the crowd on Calvary. There were people who had been instrumental in His condemnation, they mocked Him, they had won their victory, so they thought at least. And then there were the soldiers, the soldiers who crucified Him. They had crucified innumerable other people, they were doing their job. It didn’t matter to them whom they crucified. And yet Christ prayed for them, “Forgive them, Father, they don’t know what they are doing.” We are not being crucified physically, but do we say, “Forgive, Father, those who offend us, who humiliate us, who reject us, those who kill our joy and darken our life in us.” Do we do that? No, we don’t. So we must recognise ourselves in them also.

And then there was a crowd of people who had poured out of the city to see a man die, the fierce curiosity that pushes so many of us to be curious when suffering, agony comes upon people. You will say, it doesn’t happen? Ask yourself how you watch television and how eagerly, hungrily you look at the horrors that befall Somalia, the Sudan, Bosnia and every other country. Is it with a broken heart? Is it that you can not endure the horror and turn in prayer to God and then give, give, give generously all you can give for hunger and misery to be alleviated? Is it? No, we are the same people who came out on Calvary to see a man die. Curiosity, interest? Yes, alas.

And then there were those who had come with the hope that He will die because if He died on the cross, then they were free from this terrifying, horrible message He had brought that we must love one another to the point of being ready to die for each other. That message of the crucified, sacrificial love could be rejected once and for all if He who preached it died, and it was proved that He was a false prophet, a liar.
And then there were those who had come in the hope that He will come down from the cross, and then they could be believers without any risk, they would have joint the victorious party. Aren’t we like that so often?

And then there is a point to which we hardly should dare turn our eyes – the Mother of the Incarnate Son of God, the Mother of Jesus silent, offering His death for the salvation of mankind, silent and dying with Him hour after hour, and the disciple who knew in a youthful way how to love his master, standing by in horror, seeing his Master die and the Mother in agony. Are we like this when we read the Gospel, are we like this when we see the agony of men around us?

Let us therefore enter in this Holy Week in order not to be observers of what happened then, let us enter into it mixed with the crowd and at every step ask ourselves, who am I in this crowd? Am I the Mother? Am I the disciple? Am I one of the crucifiers? And so forth. And then we will be able to meet the day of the Resurrection together with those to whom it was life and resurrection indeed, when despair had gone, new hope had come, God had conquered. Amen.

Posted on by

Palm Sunday – St Andrew of Crete

Palm Sunday – Entrance of our Lord into Jerusalem

Let us go together to meet Christ on the Mount of Olives. Today He returns from Bethany and proceeds of His own free will toward His holy and blessed passion, to consummate the mystery of our salvation. He who came down from heaven to raise us from the depths of sin, to raise us with Himself, we are told in Scripture, above every sovereignty, authority and power, and every other name that can be named, now comes of His own free will to make His journey to Jerusalem. He comes without pomp or ostentation. As the psalmist says: He will not dispute or raise his voice to make it heard in the streets. He will be meek and humble, and He will make His entry in simplicity.

Let us run to accompany Him as He hastens toward His passion, and imitate those who met Him then, not by covering His path with garments, olive branches or palms, but by doing all we can to prostrate ourselves before Him by being humble and by trying to live as He would wish. Then we shall be able to receive the Word at His coming, and God, whom no limits can contain, will be within us.

In His humility Christ entered the dark regions of our fallen world and He is glad that He became so humble for our sake, glad that He came and lived among us and shared in our nature in order to raise us up again to Himself. And even though we are told that He has now ascended above the highest heavens – the proof, surely, of His power and godhead – His love for man will never rest until He has raised our earthbound nature from glory to glory, and made it one with His own in heaven.

So let us spread before His feet, not garments or soulless olive branches, which delight the eye for a few hours and then wither, but ourselves, clothed in His grace, or rather, clothed completely in Him.

We who have been baptized into Christ must ourselves be the garments that we spread before Him. Now that the crimson stains of our sins have been washed away in the saving waters of baptism and we have become white as pure wool, let us present the conqueror of death, not with mere branches of palms but with the real rewards of His victory.

Let our souls take the place of the welcoming branches as we join today in the children’s holy song:

Blessed is he who comes in the name of the Lord. Blessed is the king of Israel.

Posted on by

Palm Sunday – Entrance of our Lord into Jerusalem

Palm Sunday – Entrance of our Lord into Jerusalem

Readings

Epistle of the Holy Apostle Paul to the Philippians (4:4-9)

Brethren: Rejoice in the Lord always; and again I say, ‘Rejoice!’ Let your moderation be known to all men. The Lord is at hand. Fret not about anything, but in everything, by prayer and supplication with thanksgiving, let your requests be made known unto God. And the peace of God, which passeth all understanding, shall keep your hearts and minds through Christ Jesus. Finally, brethren, whatsoever things are true, whatsoever things are honest, whatsoever things are just, whatsoever things are pure, whatsoever things are lovely, whatsoever things are of good report, if there be any virtue and if there be any praise, think on these things. Those things which ye have both learned and received and heard and seen in me, do; and the God of peace shall be with you.

The Reading from the Holy Gospel according to John (12:1-18)

Six days before the Passover, Jesus came to Bethany where Lazarus was, who had been dead and whom He had raised from the dead. There they made Him a supper; and Martha served, but Lazarus was one of those who sat at the table with Him. Then Mary took a pound of ointment of spikenard, very costly, and anointed the feet of Jesus and wiped His feet with her hair; and the house was filled with the odour of the ointment. Then one of His disciples, Judas Iscariot, Simon’s son who was to betray Him, said, ‘Why was not this ointment sold for three hundred pence and given to the poor?’ This he said, not that he cared for the poor, but because he was a thief, and had the money bag and took what was put therein. Then Jesus said, ‘Let her alone; against the day of My burying hath she kept this. For the poor always ye have with you, but Me ye have not always.’ Many people of the Jews therefore knew that He was there. And they came not for Jesus’ sake only, but that they might see Lazarus also, whom He had raised from the dead. But the chief priests consulted, that they might put Lazarus also to death, because by reason of him many of the Jews went away and believed in Jesus. On the next day many people who had come to the feast, when they heard that Jesus was coming to Jerusalem, took branches of palm trees and went forth to meet Him and cried, ‘Hosanna! Blessed is the King of Israel that cometh in the name of the Lord!’ And Jesus, when He had found a young ass, sat thereon, as it is written: ‘Fear not, daughter of Sion; behold, thy King cometh, sitting on an ass’s colt.’ These things His disciples understood not at first; but when Jesus was glorified, then they remembered that these things were written of Him, and that they had done these things unto Him. The people therefore who were with Him, when He called Lazarus out of his grave and raised him from the dead, bore record. For this cause the people also met Him, for they heard that He had done this miracle.

Troparia

Troparion of Palm Sunday (Tone 4)
In confirming the common Resurrection, O Christ God, Thou didst raise up Lazarus from the dead before Thy Passion.Wherefore, we also, like the children bearing the symbols of victory, cry to Thee, the Vanquisher of death: Hosanna in the highest; blessed is He that cometh in the name of the Lord.

Kontakion for Palm Sunday (Tone 6)
Being borne upon a throne in heaven, * and upon a colt on the earth, O Christ God, * Thou didst accept the praise of angels and the laudation of children as they cry to Thee: * Blessed is He that cometh to recall Adam.

Synaxarion for Palm Sunday

After Lazarus had been raised from the dead, many, on beholding this event, came to believe in Christ. And indeed, a resolution was passed by the Jewish synagogue that Christ, and Lazarus himself, should be killed. Jesus, therefore, departed, letting evil run its course, and the Jews meditated how they might kill Him on the Feast of Passover. Some time after His flight, six days before the Passover, Jesus came to Bethany, where Lazarus was who had been dead, and there, after a supper had been made, Lazarus ate with Him; his sister Mary poured out ointment on Christ’s feet. On the following day, He sent His Disciples to fetch the ass and the foal. He Who has Heaven for His throne entered Jerusalem, riding on the foal of an ass. The children of the Hebrews themselves spread their garments under Him and, cutting down palm branches, threw some of them in the way and carried others in their arms, and they cried out as they escorted Him: “Hosanna to the Son of David; blessed is He that cometh in the name of the Lord, the King of Israel.”

This took place because the All-Holy Spirit moved their tongues to praise and laud Christ. Through the palms (the name given by the Hebrews to the tender branches) they signified Christ’s victory over death. For it was customary for the victors of athletic contests and wars to be honored and borne about with branches of evergreen trees. The foal signified us, the people of the Gentiles, sitting and resting on whom Christ is proclaimed victor, conqueror, and King of all the earth.

About this Feast the Prophet Zacharias said: “Rejoice greatly, O daughter of Sion; for behold, thy King is coming to thee, meek and riding on an ass and the foal of an ass.” And again, about the children, David says: “Out of the mouths of babes and sucklings hast Thou perfected praise.” When Christ entered the city, the whole of Jerusalem quaked and, goaded on by the High Priests to defend it, the crowds sought to do away with Him. He eluded them by hiding, and when He did appear, He spoke to them through parables.

By Thine ineffable compassion, O Christ our God, make us victors over irrational passions, and vouchsafe us to behold Thy clear victory over death, Thy radiant and life-bearing Resurrection, and have mercy on us. Amen.

Posted on by

Слово Епископа Митрофана в Лазареву субботу

Слово Епископа Митрофана (Зноско-Боровского), Бостонского (+2002г.) в Лазареву субботу

(Иоан. XI, 1-45).

Из радушного дома сестер Марфы и Марии, получил Господь, чрез посланца, известие о том, что «тот, которого Он любит, опасно болен». Не видя надежды на выздоров¬ление, сестры настойчиво просили, чтобы Он возможно ско¬рее прибыл к ним и помог им в постигшем их горе. Но Христос не сразу пошел в путь. Он пришел в Вифанию на четвертый день кончины Лазаря.

Эта медлительность послужила к еще большей Божией славе. Сестры не могли понять печальной для них медли¬тельности и Марфа, встретив к их дому приближающегося Христа, воскликнула: «Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой», но вера и надежда взяли перевес над болью душевной, и она прибавила: «но и теперь я знаю, что чего Ты не попросишь у Бога, даст Тебе Бог». Христос подтвердил ея веру: «Воскреснет брат твой» — сказал Он. «Знаю, что воскреснет, в последний день», в день всеобщего воскресения, — с печалью ответила Марфа, на что Христос, открывая Свое Божественное существо, в кото¬ром заключается источник нашего воскресения, сказал ей: «Я есмь Воскресение и Жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. Веришь-ли сему?», — на что убежденная Марфа ответила: «Так, Господи, я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир».

Эта беседа ободрила Марфу и она пошла за сестрой: «Учи¬тель зовет тебя». — «Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой», припадая к ногам Спасителя, вос¬кликнула и Мария. Эта единодушная вера сестер во всемогу¬щество Христа над смертью и жизнью, вместе с надрываю¬щим душу их горем, тронули Христа и Он едва мог проговорить: «где вы положили его?

Когда Он шел за сестрами к могиле, из глаз его текли безмолвные слезы. Некоторые из присутствовавших иудеев видели в слезах доказательство Его любви к умершему; другие, с насмешкой, говорили: «не мог ли Он, отверзший очи слепому от рождения, сделать, чтобы и друг Его не умер?» Слышал и знал Сердцеведец Господь тол¬ки и мысли окружающей толпы. И все это: тяжелая скорбь сестер, наемныя плакальщицы, неутолимая к Нему нена¬висть, — так потрясло Его, что, несмотря на предстоящую славу воскресения мертвеца, Он плакал.

Подойдя к могиле, Христос велел отвалить камень от пещеры, в которой был погребен Лазарь, но Марфа, возможно по деликатности, желая избежать неприятного зре¬лища, возразила: «Господи, уже четыре дня как он в могиле, уже смрад тления исходит от него!» Спаситель торжественно напомнил ей а Своем обещании, и камень отвалили от пещеры, в которой лежал умершый.

Христос стоял у входа в пещеру, от исходящего из пещеры смрада народ отшатнулся назад, притаив дыхание, когда Иисус возвел очи Свои к небу, благодарив Бога: «Отче, благодарю Тебя, что Ты услышал Меня», и, возвы¬сив Свой голос, воскликнул: «Лазарь, выйди вон!» К ужасу всех присутствовавших, мертвец встал из гроба и вышел в своем страшном погребальном одеянии. Сняли с него погребальныя пелены и Лазарь мог спокойно пойти домой, а вся присутствовавшая толпа народа, в страхе и в изумлении, следила за Лазарем и разсуждала о Том, кто совершил такое чудо великое.

Воскрешение Лазаря это — третье воскрешение Христом умершего. Дочь Иаира воскресил Христос тотчас после ея смерти; сына Наинской вдовы, когда его несли на кладбище; в случае же с Лазарем Христос убедительно доказал Свое Божественное всемогущество воскрешением четверо¬дневного мертвеца, котораго уже коснулось тление.

«Я есмь Воскресение и Жизнь», говорит и нам Христос — Источник нашего воскресения. И как залог нашего вос¬кресения, мы принимаем с вами святыя Тайны Тела и Крови, по слову Спасителя нашего: «Ядущий Мое Тело и пию¬щий Мою Кровь во Мне пребывает и Я в нем».

Сегодня, за шесть дней до Пасхи, мы возносим славу По¬бедителю смерти-Христу. Многие в Вифании, видя воскрес¬шего Лазаря, уверовали во Христа, как Мессию — Спасителя мира, но было немало и таких, упорство душевной тьмы которых не мог победить и Лазарь, возвратившийся из загробной жизни. Душевная тьма! Ведь это результат возгор¬дившегося ума в его отпадении от Бога живаго. Да не будет сего с нами, вместе с Марфой и Марией восклицающими: «Господи, мы веруем, что Ты Христос, Сын Божий, при¬шедый въ мир». Аминь.

Posted on by

Слово Архиепископа Павла, Сиднейскаго и Австралийскаго на Лазареву Субботу

Слово Архиепископа Павла, Сиднейскаго и Австралийскаго на Лазареву Субботу

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

Воскрешение Лазаря. Это событие, которое предварило Воскресение Господа нашего Иисуса Христа. Об этом празднике вот что говорит один из величайших богословов и церковных писателей Русской Православной Церкви, живший в прошлом столетии, епископ Иннокентий Херсонский. Он говорит, что настоящий праздник можно назвать праздником дружества или дружбы. Господь Иисус Христос, когда узнал о том, что друг Его Лазарь умер, то сказал: “Лазарь, друг наш, умер” и сразу же поспешил в Вифанию, несмотря на опасность для Своей жизни, потому что, как вы знаете, иудеи сговорившись решили убить Его.

Когда ученики Христовы услышали что Лазарь умер и Господь собирается идти к нему, то они говорят: “Идем и мы, и да умрем вместе с ним”, то есть вместе с Лазарем. Они говорят то, что могла внушить только самая пламенная дружба к Лазарю. И только лишь с тем, кого мы любим, к кому мы искренне расположены, только с тем мы готовы разделить все и, даже самую смерть; и как ученики Христовы, любившие Лазаря, узнав о том, что он умер, идти и умереть вместе с ним.

Что же можно сказать о Марфе и Марии – сестрах его? Никак нельзя сомневаться в том, что их душа и сердце были как бы погребены вместе с братом их и другом. Да и сами фарисеи, забыв свое лицемерие, рассчеты и виды, пришли в Вифанию, которая была недалеко расположена от Иерусалима, не для чего другого, как только для того, чтобы утешить сестер о смерти брата. И у гроба Лазаря Господь Иисус Христос даже прослезился. Прослезился Он, конечно, дорогие братья и сестры, не от уныния и печали, ибо Он сейчас же скажет: “Лазаре, изыди вон!” Он знал, что Лазарь встанет и выйдет, а заплакал Он, прослезился, от того, что для истинной любви и дружбы всегда бывает тяжело, несказуемо тяжело, видеть хотя бы на одну минуту возлюбленного своего в гробу среди праха и тления. Поэтому и сами иудеи, говорят, когда увидели что Христос прослезился, они сказали: “Смотрите, как Он любил его”.

И так этот праздник – есть праздник, по всей справедливости, истинной дружбы. Если когда-либо и есть самый удобный момент для того, чтобы нам наблюдать как поступает Господь Иисус Христос со Своими друзьями и возлюбленными, то это настоящий день, настоящий праздник. Он их очень всех любит, так любит, что проливает слезы на их гробе, то есть не только Лазаря, а и вообще каждого, кого Он любит. А Лазарь только примером для нас является. Иисус не плакал на Своем кресте, а над Лазарем плачет и сделал Он для него то, что не сделал ни для кого, ибо воскресил его из мертвых уже четверодневного и смердящего.

Но любовь эта делает ли людей Господа вовсе не неприкосновенными ни для какой скорби и искушений? Конечно делает. Из примера Лазаря и сестер его особенно видно, как справедливо замечено апостолом Павлом, что тех, кого Господь любит, тех Он и наказует. Смотрите, семейство, то есть семейство Лазаря, Марфы и Марии, которое Господь постоянно отмечал Своим вниманием. Среди этого семейства, во время пребывания Своего в Иерусалиме, Господь всегда находил для Себя дружеский прием и успокоение. Этому семейству Он явил столько знаков внимания, любви, благорасположенности, что оно само уже нисколько не сомневалось в любви Господа к ним и возлагало на Господа полную надежду во всех случаях своей жизни. И вот теперь, как только Лазарь сделался болен, сестры сразу же дали Ему знать, то есть Господу, что Его друг заболел, в уверенности, что Господь немедля придет к ним и возвратит здоровье Своему болящему другу. Это семейство было благочестивое, святое, самое близкое к Господу. И, однако, какому великому искушению и какой скорби подвергается оно теперь со смертью Лазаря? Господь без сомнения мог бы отвратить от Своего друга болезнь, но не отвратил. Мог сделать ее, по крайней мере не смертельной, но не сделал. Мог поспешить чудом и прийти в Вифанию на другой и третий день после смерти, но явился уже на исходе четвертого и к началу пятого дня. Почему и для чего так Господь поступил? Потому и для того, чтобы сделать и Лазаря, и сестер его вполне орудием славы Божией; чтобы дать им и печалью своей, и болезнью брата, и самой смертью его послужить великому делу спасения человечества. Да прославится Сын Божий ея ради. Так поступает Господь и с другими близкими Своими. Он соблюдает их и хранит как зеницу ока. Без Его воли не падает с головы их не одного волоса. Но это не значит того, что Он непрестанно одаряет их Своими благодеяниями, чтобы увеселять их и питать их сладостями, подобно тому, как поступают с детьми сердобольные, но очень неумные матери, портя нрав их и приучая их к изнеженности и роскоши, в удовлетворение их самого малого желания. Нет, Господь премудр и не может поступить таким образом. Он взирает не на удовольствия, а на истинную пользу любящих Его. И для усовершенствования их в вере, любви, смирении и преданности нередко посылает на них такие искушения, каких не видят над собою грешники.

У кого, например, из грешников требовал когда Господь в жертву Себе сына? А у Авраама Он потребовал. Кто любезней Ему был в двенадцати учениках Его? И почти все они скончались за Имя Его в мучениях. Иной от меча, иной от креста, иной от камней. Все это не только по любви их к Господу, но и по любви их от Господа. Ибо для Него, как всемогущего, ничего не стоило отвратить от них все искушения, окружить их всеми сокровищами счастья земного, но Он не сделал этого. А, напротив, попустил обрушиться на них всем бедствиям. За перенесение этих бедствий пойдут они на большую высоту и достигнут светлейших венцов, потому что ничто так не делает человека чистым, ни что так не возвышает его в духе и не приближает его к Богу, как мужественное перенесение скорбей и напастей.

Перестанем же братия соблазняться и недоумевать, если видим, что кто-либо из верных рабов Божиих не благопоспешествуется в земных делах своих, терпит нападения или клевету, страдает от болезней и других зол. Ужаснемся, напротив, когда встретим счастливого во всем нечестивца-грешника, возвышающегося как кедр Ливанский. Ибо это значит, что он, как неисправимый, предоставлен уже самому себе и, по выражению Писания, принимает подобно богачу евангельскому “благие в жизни сей”, чтобы по смерти идти прямо в огнь гееннский. Перестанем унывать и отчаиваться когда, несмотря на чистоту рук и правоту путей наших, посетит нас какая-нибудь горесть, утрата или потеря. Напротив, если мы хотим быть во истину рабами Господними, то должны в этом случае не падать, а возвышаться в духе, утешаясь той мыслию, что Господь взирает на нас уже не как на малых детей, неспособных ни к какому трудному опыту и подвигу, а как на возросших, от которых в благонадежности можно ожидать и требовать жертв любви. А для этого утвердим навсегда в душе нашей мысль, что все горести и напасти земные, в чем бы они не состояли, и как бы велики не были, коль скоро переносятся надлежащим образом, то есть со смирением, верою и преданностью воле Божией, то они никогда ни в чем не могут повредить нам, а всегда, напротив, доставляют великую пользу душевную. Хотите знать какую? Ту, что ослабляет в нас плотского человека, этого опаснейшего врага нашему спасению. Ту, что подавляет в нас приверженность к благам мира сего и его нечестивого утешения, и обращает мысли наши к небу и к вечности тем, что приближает нас к Богу, заставляя в Нем Едином, как неизменном и вечном, искать для себя опоры и утешения. Ту, наконец, что видимо уподобляет нас Господу и Спасителю нашему, который во время бытия Своего на земле не царствовал и не блаженствовал, хотя и имел на это все право, а ежедневно претерпевал лишения, терпел и страдал, спасения ради нашего. Аминь.

Posted on by

Sermon on the Annunciation by St. Gregory the Wonderworker

Sermon on the Annunciation by St. Gregory the Wonderworker

Today are strains of praise sung joyfully by the choir of angels, and the light of the advent of Christ shines brightly upon the faithful.
Today is the glad spring-time to us, and Christ the Sun of righteousness has beamed with clear light around us, and has illumined the minds of the faithful.
Today is Adam made anew, and moves in the choir of angels, having winged his way to heaven.
Today is the whole circle of the earth filled with joy, since the sojourn of the Holy Spirit has been realized to men.
Today the grace of God and the hope of the unseen shine through all wonders transcending imagination, and make the mystery that was kept hid from eternity plainly discernible to us.
Today are woven the chaplets of never-fading virtue.
Today, God, willing to crown the sacred heads of those whose pleasure is to hearken to Him, and who delight in His festivals, invites the lovers of unswerving faith as His called and His heirs; and the heavenly kingdom is urgent to summon those who mind celestial things to join the divine service of the incorporeal choirs.
Today is fulfilled the word of David,
“Let the heavens rejoice, and let the earth be glad. The fields shall be joyful, and all the trees of the wood before the Lord, because He cometh.”
David thus made mention of the trees; and the Lord’s forerunner also spoke of them as trees
“that should bring forth fruits meet for repentance,”
or rather for the coming of the Lord. But our Lord Jesus Christ promises perpetual gladness to all those who believe on Him. For He says,
“I will see you, and ye shall rejoice; and your joy no man taketh from you.”
Today is the illustrious and ineffable mystery of Christians, who have willingly set their hope like a seal upon Christ, plainly declared to us.
Today did Gabriel, who stands by God, come to the pure virgin, bearing to her the glad annunciation,
“Hail, thou that art highly favoured!”
And she cast in her mind what manner of salutation this might be. And the angel immediately proceeded to say,
“The Lord is with thee: fear not, Mary; for thou hast found favour with God. Behold, thou shalt conceive in thy womb, and bring forth a son, and shalt call His name Jesus. He shall be great, and shall be called the Son of the Highest; and the Lord God shall give unto Him the throne of His father David, and He shall reign over the house of Jacob for ever: and of His kingdom there shall be no end. Then said Mary unto the angel, How shall this be, seeing I know not a man? “
Shall I still remain a virgin? is the honour of virginity not then lost by me? And while she was yet in perplexity as to these things, the angel placed shortly before her the summary of his whole message, and said to the pure virgin,
“The Holy Spirit shall come upon thee, and the power of the Highest shall overshadow thee; therefore also that holy thing which shall be born of thee shall be called the Son of God.”
For what it is, that also shall it be called by all means. Meekly, then, did grace make election of the pure Mary alone out of all generations. For she proved herself prudent truly in all things; neither has any woman been born like her in all generations. She was not like the primeval virgin Eve, who, keeping holiday alone in paradise, with thoughtless mind, unguardedly hearkened to the word of the serpent, the author of all evil, and thus became depraved in the thoughts of her mind; and through her that deceiver, discharging his poison and refusing death with it, brought it into the whole world; and in virtue of this has arisen all the trouble of the saints.
But in the holy Virgin alone is the fall of that (first mother) repaired. Yet was not this holy one competent to receive the gift until she had first learned who it was that sent it, and what the gift was, and who it was that conveyed it. While the holy one pondered these things in perplexity with herself, she says to the angel,
“Whence hast thou brought to us the blessing in such wise? Out of what treasure-stores is the pearl of the word despatched to us? Whence has the gift acquired its purpose toward us? From heaven art thou come, yet thou walkest upon earth! Thou dost exhibit the form of man, and (yet) thou art glorious with dazzling light.”
These things the holy one considered with herself, and the archangel solved the difficulty expressed in such reasonings by saying to her:
“The Holy Spirit shall come upon thee, and the power of the Highest shall overshadow thee. Therefore also that holy thing which shall be born of thee shall be called the Son of God “
And fear not, Mary; for I am not come to overpower thee with fear, but to repel the subject of fear.
Fear not, Mary, for thou hast found favour with God. Question not grace by the standard of nature. For grace does not endure to pass under the laws of nature. Thou knowest, O Mary, things kept hid from the patriarchs and prophets. Thou hast learned, O virgin, things which were kept concealed till now from the angels. Thou hast heard, O purest one, things of which even the choir of inspired men was never deemed worthy. Moses, and David, and Isaiah, and Daniel, and all the prophets, prophesied of Him; but the manner they knew not.
Yet thou alone, O purest virgin, art now made the recipient of things of which all these were kept in ignorance, and thou dost learn the origin of them. For where the Holy Spirit is, there are all things readily ordered. Where divine grace is present, all things are found possible with God. The Holy Spirit shall come upon thee, and the power of the Highest shall; overshadow thee.
Therefore also that holy thing which shall be born of thee shall be called the Son of God.” And if He is the Son of God, then is He also God, of one form with the Father, and co-eternal; in Him the Father possesses all manifestation; He is His image in the person, and through His reflection the (Father’s) glory shines forth. And as from the ever-flowing fountain the streams proceed, so also from this ever-flowing and ever-living fountain does the light of the world proceed, the perennial and the true, namely Christ our God. For it is of this that the prophets have preached:
“The streams of the river make glad the city of God.”
And not one city only, but all cities; for even as it makes glad one city, so does it also the whole world. Appropriately, therefore, did the angel say to Mary the holy virgin first of all,
“Hail, thou that art highly favoured, the Lord is with thee; “
inasmuch as with her was laid up the full treasure of grace. For of all generations she alone has risen as a virgin pure in body and in spirit; and she alone bears Him who bears all things on His word. Nor is it only the beauty of this holy one in body that calls forth our admiration, but also the innate virtue of her soul. Wherefore also the angels addressed her first with the salutation,
“Hail, thou that art highly favoured, the Lord is with thee,”
and no spouse of earth; “He Himself is with thee who is the Lord of sanctification, the Father of purity, the Author of incorruption, and the Bestower of liberty, the Curator of salvation, and the Steward and Provider of the true peace, who out of the virgin earth made man, and out of man’s side formed Eve in addition. Even this Lord is with thee, and on the other hand also is of thee. Come, therefore, beloved brethren, and let us take up the angelic strain, and to the utmost of our ability return the due meed of praise, saying,
“Hail, thou that art highly favoured, the Lord is with thee!”
For it is thine truly to rejoice, seeing that the grace of God, as he knows, has chosen to dwell with thee-the Lord of glory dwelling with the handmaiden;
“He that is fairer than the children of men “
with the fair virgin; He who sanctifies all things with the undefiled. God is with thee, and with thee also is the perfect man in whom dwells the whole fulness of the Godhead. Hail, thou that art highly favoured, the fountain of the light that lightens all who believe upon Him! Hail, thou that art highly favoured, the rising of the rational Sun, and the undefiled flower of Life! Hail, thou that art highly favoured, the mead of sweet savour! Hail, thou that art highly favoured, the ever-blooming vine, that makes glad the souls of those who honour thee?
Hail, thou that art highly favoured!
the soil that, all untilled, bears bounteous fruit: for thou hast brought forth in accordance with the law of nature indeed, as it goes with us, and by the set time of practice, and yet in a way beyond nature, or rather above nature, by reason that God the Word from above took His abode in thee, and formed the new Adam in thy holy womb, and inasmuch as the Holy Spirit gave the power of conception to the holy virgin; and the reality of His body was assumed from her body.
And just as the pearl comes of the two natures, namely lightning and water, the occult signs of the sea; so also our Lord Jesus Christ proceeds, without fusion and without mutation, from the pure, and chaste, and undefiled, and holy Virgin Mary; perfect in divinity and perfect in humanity, in all things equal to the Father, and in all things consubstantial with us, apart from sin.
Most of the holy fathers, and patriarchs, and prophets desired to see Him, and to be eye-witnesses of Him, but did not attaint hereto. And some of them by visions beheld Him in type, and darkly; others, again, were privileged to hear the divine voice through the medium of the cloud, and were favoured with sights of holy angels; but to Mary the pure virgin alone did the archangel Gabriel manifest himself luminously, bringing her the glad address,
“Hail, thou that art highly favoured!”
And thus she received the word, and in the due time of the fulfilment according to the body’s course she brought forth the priceless pearl. Come, then, ye too, dearly beloved, and let us chant the melody which has been taught us by the inspired harp of David, and say,
“Arise, O Lord, into Thy rest; Thou, and the ark of Thy sanctuary.”
For the holy Virgin is in truth an ark, wrought with gold both within and without, that has received the whole treasury of the sanctuary.
“Arise, O Lord, into Thy rest.”
Arise, O Lord, out of the bosom of the Father, in order that Thou mayest raise up the fallen race of the first-formed man.
Setting these things forth, David in prophecy said to the rod that was to spring from himself, and to sprout into the flower of that beauteous fruit,
“Hearken, O daughter, and see, and incline thine ear, and forget thine own people and thy father’s house; so shall the King greatly desire thy beauty: for He is the Lord thy God, and thou shalt worship Him.”
Hearken, O daughter, to the things which were prophesied before time of thee, in order that thou mayest also behold the things themselves with the eyes of understanding.
Hearken to me while I announce things beforehand to thee, and hearken to the archangel who declares expressly to thee the perfect mysteries.
Come then, dearly beloved, and let us fall back on the memory of what has gone before us; and let us glorify, and celebrate, and laud, and bless that rod that has sprung so marvellously from Jesse.
For Luke, in the inspired Gospel narratives, delivers a testimony not to Joseph only, but also to Mary the mother of God, and gives this account with reference to the very family and house of David:
“For Joseph went up,” says he, “from Galilee, unto a city of Judea which is called Bethlehem, to be taxed with Mary his espoused wife, being great with child, because they were of the house and family of David. And so it was, that while they were there, the days were accomplished that she should be delivered; and she brought forth her son, the first-born of the whole creation, and wrapped him in swaddling-clothes, and laid him in a manger, because there was no room for them in the inn.”
She wrapped in swaddling-clothes Him who is covered with light as with a garment. She wrapped in swaddling-clothes Him who made every creature. She laid in a manger Him who sits above the cherubim, and is praised by myriads of angels.
In the manger set apart for dumb brutes did the Word of God repose, in order that He might impart to men, who are really irrational by free choice, the perceptions of true reason.
In the board from which cattle eat was laid the heavenly Bread, in order that He might provide participation in spiritual sustenance for men who live like the beasts of the earth.
Nor was there even room for Him in the inn. He found no place, who by His word established heaven and earth;
“for though He was rich, for our sakes He became poor,”
and chose extreme humiliation on behalf of the salvation of our nature, in His inherent goodness toward us. He who fulfilled the whole administration of unutterable mysteries of the economy in heaven in the bosom of the Father, and in the cave in the arms of the mother, reposed in the manger.
Angelic choirs encircled Him, singing of glory in heaven and of peace upon earth.
In heaven He was seated at the right hand of the Father; and in the manger He rested, as it were, upon the cherubim. Even there was in truth His cherubic throne; there was His royal seat.
Holy of the holy, and alone glorious upon the earth, and holier than the holy, was that wherein Christ our God rested.
To Him be glory, honour, and power. together with the Father undefiled, and the altogether holy and quickening Spirit, now and ever, and unto the ages of the ages. Amen.

Posted on by

Annunciation of the Most Holy Theotokos by St. John of Kronstadt

Annunciation of the Most Holy Theotokos by St. John of Kronstadt

The mystery that transpired upon this day awes not only the human mind; it likewise astonishes all angelic, exalted minds. They, too, are amazed at how God, Who is without beginning — Who is uncircumscribable, unapproachable — how He could lower Himself to the status of a servant and become a man, without ceasing to be God — and without in any way diminishing His Divine glory.

How could the Virgin contain within Her most-pure womb the unbearable fire of Divinity and remain unscathed — and, throughout all ages to come, be the Mother of God-incarnate?

So great, so marvelous, fraught with such Divine Providence, is this mystery of the annunciation to the Most Holy Virgin by the Archangel [Gabriel] — and the incarnation of the Son of God from Her! Rejoice, O ye who are earth-born; rejoice, especially, ye faithful Christian souls — but rejoice with trepidation in the face of the magnitude of this mystery, being encompassed by the filthiness of sin.

With pure hearts and lips, magnify the Mother of God, Who is magnified and exalted above all creatures, angels and men; Who is magnified by God Himself, the Creator of all — and remember that the mystery of the incarnation of the Son of God, and of His becoming man, was accomplished for our salvation from sin, from the curse that was rightfully pronounced upon us by God, in the beginning, by reason of our sins, and from temporal and eternal death.

With peace and joy, receive ye the Lord, Who comes to us in order to establish upon earth, in our hearts and in our souls, the kingdom of heaven, the kingdom of righteousness, peace and joy in the Holy Spirit (Rom. 4, 17) — and come to hate divinely-detested sin, impurity, incontinence, pride, hardness of heart, lack of mercy, self-love, satisfaction of [the cravings of] the flesh, and all unrighteousness.

Christ descended to the earth in order to raise us up to heaven (Akathist to the Mother of God, kondak 8). Let us, therefore, being nailed down to the earth by the passions of life, incline our heads towards heaven, whither it is that the Lord Jesus Christ desires to raise us all up, and lift up the eyes of our heart. Lift up the heart! Long enough have we crept along the ground, like worms, in our thoughts and in our hearts. It is true that we are insignificant worms, according to our sins, although our souls have been created in the image of God, which we have disfigured by our sins, and which we must invariably re-instate through sincere penitence while we yet live.

If is necessary that this image of God, like the sun, shine forth within us as it did in the beginning, when Adam and Eve alone had been created. It is for this purpose that we have been given life; it is for this reason that our life continues on, that we are joined to God’s Church and participate in her divine services, mysteries and fasts.

Behold: how the image of the Ever-Virgin Mother of God gleams! Yet, She is also human…. What exalted Her to such incomparable heights? What made Her so glorious and so great — loftier than the Cherubim and more glorious than the Seraphim?
It was the three supreme virtues: humility, purity and a fiery love for God — a love that is alien to earthly, external, love.
She Herself confesses that the Lord has looked upon the humility of His hand-maiden (Luke 1, 48).
Do thou also, O Christian, begin to love, and implant deep within thine heart that humility which is divinely-pleasing; acquire also, though exerted labors lasting thine entire life, a purity of heart — do this by [means of] fasting, prayer, meditation upon God, tears, and especially by a frequent and worthy communion of the
Holy Mysteries of Christ.

Begin, also, to love God, your Creator and your Saviour, with all your heart, and prefer nothing that is in the world to His holy love. Meditate ever upon Him and upon His wondrous works; live Him and breathe Him; nourish your soul with Him; attire yourself in Him; purify yourself, enlighten yourself, sanctify yourself, establish yourself, adorn yourself, praise yourself, console yourself through Him. By means of Him, vanquish the temptations and impositions of foes, visible and invisible.

Whatsoever ye do, do all with thought of Him, and for His sake. Wheresoever ye might be, be everywhere with Him, as He is always with us, being everywhere, and filling all things (Troparion to the Holy Spirit). If you come to love the Lord in such a way, then in you also shall the Lord be magnified — and the Lord shall magnify you, as the holy Church says on His behalf: those who glorify Me, I shall likewise glorify (“The Epistle of Tarasios, the Patriarch of Constantinople, to Pope Adrian of Rome.” (The Rudder, Part 1, Chapter 36, 1787 edition.)

Learn, O Christian, to hate, to humiliate, to annihilate every sin within yourself — and the Lord of Glory shall be magnified in you, and you shall be great before God and men; begin to love humility — and the Lord will exalt you.

Amen.

Posted on by

Annunciation of the Mother of God

Annunciation of the Mother of God

Readings

6th Hour – Reading from the Prophecy of Isaiah (Isaiah 66:10-24)

Rejoice, O Jerusalem, and all ye that love her hold in her a general assembly: rejoice greatly with her, all that now mourn over her: that ye may suck, and be satisfied with the breast of her consolation; that ye may milk out, and delight yourselves with the influx of her glory. For thus saith the Lord, ‘Behold, I turn toward them as a river of peace, and as a torrent bringing upon them in a flood the glory of the Gentiles: their children shall be borne upon the shoulders, and comforted on the knees. As if his mother should comfort one, so will I also comfort you; and ye shall be comforted in Jerusalem. And ye shall see, and your heart shall rejoice, and your bones shall thrive like grass: and the hand of the Lord shall be known to them that fear Him, and He shall threaten the disobedient. For, behold, the Lord will come as fire, and His chariots as a storm, to render His vengeance with wrath, and his rebuke with a flame of fire. For with the fire of the Lord all the earth shall be judged, and all flesh with His sword: many shall be slain by the Lord. They that sanctify themselves and purify themselves in the gardens, and eat swine’s flesh in the porches, and the abominations, and the mouse, shall be consumed together,’ saith the Lord. ‘And I know their works and their imagination. I am going to gather all nations and tongues; and they shall come, and see My glory. And I will leave a sign upon them, and I will send forth them that have escaped of them to the nations, to Tharsis, and Put, and Lud, and Mosoch, and to Tubal, and to Greece, and to the isles afar off, to those who have not heard My name, nor seen My glory; and they shall declare My glory among the Gentiles. And they shall bring your brethren out of all nations for a gift to the Lord with horses, and chariots, in litters drawn by mules with awnings, to the holy city Jerusalem,’ said the Lord, ‘as though the children of Israel should bring their sacrifices to Me with psalms into the house of the Lord. And I will take of them priests and Levites,’ saith the Lord. ‘For as the new heaven and the new earth, which I make, remain before Me,’ saith the Lord, ‘so shall your seed and your name continue. And it shall come to pass from month to month, and from sabbath to sabbath, that all flesh shall come to worship before Me in Jerusalem,’ saith the Lord. ‘And they shall go forth, and see the carcasses of the men that have transgressed against Me: for their worm shall not die, and their fire shall not be quenched, and they shall be an abhorrence to all flesh.’

Vesperal Liturgy

Reading from Genesis (Genesis 49:33- 50:26)

When Jacob ceased giving charges to his sons, having lifted up his feet on the bed, he died, and was gathered to his people. And Joseph fell upon his fathers face, and wept on him, and kissed him. And Joseph commanded his servants the embalmers to embalm his father; and the embalmers embalmed Israel. And they fulfilled forty days for him, for so are the days of embalming numbered; and Egypt mourned for him seventy days. And when the days of mourning were past, Joseph spoke to the princes of Pharaoh, saying, ‘If I have found favour in your sight, speak concerning me in the ears of Pharaoh, saying, “My father adjured me, saying, ‘In the sepulchre which I dug for myself in the land of Canaan, there thou shalt bury me;’ now then I will go up and bury my father, and return again.”’ And Pharaoh said to Joseph, ‘Go up, bury thy father, as he constrained thee to swear.’ So Joseph went up to bury his father; and all the servants of Pharaoh went up with him, and the elders of his house, and all the elders of the land of Egypt. And all the household of Joseph, and his brethren, and all the house of his father, and his kindred; and they left behind the sheep and the oxen in the land of Goshen. And there went up with him also chariots and horsemen; and there was a very great company. And they came to the threshing-floor of Atad, which is beyond Jordan; and they bewailed him with a great and very sore lamentation; and he made a mourning for his father seven days. And the inhabitants of the land of Canaan saw the mourning at the floor of Atad, and said, ‘This is a great mourning to the Egyptians;’ therefore he called its name, ‘The mourning of Egypt,’ which is beyond Jordan. And thus his sons did to him. So his sons carried him up into the land of Canaan, and buried him in the double cave, which cave Abraham bought for possession of a burying place, of Ephron the Hittite, before Mamre. And Joseph returned to Egypt, he and his brethren, and those that had gone up with him to bury his father. And when the brethren of Joseph saw that their father was dead, they said, ‘Let us take heed, lest at any time Joseph remember evil against us, and recompense to us all the evils which we have done against him.’ And they came to Joseph, and said, ‘Thy father adjured us before his death, saying, “Thus say ye to Joseph, ‘Forgive them their injustice and their sin, forasmuch as they have done thee evil; and now pardon the injustice of the servants of the God of thy father.’”’ And Joseph wept while they spoke to him. And they came to him and said, ‘We, these persons, are thy servants.’ And Joseph said to them, ‘Fear not, for I am God’s. Ye took counsel against me for evil, but God took counsel for me for good, that the matter might be as it is today, and much people might be fed.’ And he said to them, ‘Fear not, I will maintain you, and your families:’ and he comforted them, and spoke kindly to them. And Joseph dwelt in Egypt, he and his brethren, and all the family of his father; and Joseph lived a hundred and ten years. And Joseph saw the children of Ephraim to the third generation; and the sons of Machir the son of Manasseh were born on the sides of Joseph. And Joseph spoke to his brethren, saying, ‘I die, and God will surely visit you, and will bring you out of this land to the land concerning which God sware to our fathers, Abraham, Isaac, and Jacob.’ And Joseph adjured the sons of Israel, saying, ‘At the visitation with which God shall visit you, then ye shall carry up my bones hence with you.’ And Joseph died, aged an hundred and ten years; and they prepared his corpse, and put him in a coffin in Egypt.

Reading from Exodus (Exodus 3:1-8)

Moses was tending the flock of Jethro his father-in-law, the priest of Midian; and he brought the sheep nigh to the wilderness, and came to the Mount of Horeb. And an angel of the Lord appeared to him in a flame of fire out of the bush, and he saw that the bush was burning with fire, but the bush was not consumed. And Moses said, ‘I will go near and see this great sight, why the bush is not consumed.’ And when the Lord saw that he drew nigh to see, the Lord called him out of the bush, saying, ‘Moses, Moses!’ And he said, ‘What is it?’ And He said, ‘Draw not nigh hither: loose thy sandals from off thy feet, for the place whereon thou standest is holy ground.’ And He said, ‘I am the God of thy father, the God of Abraham, and the God of Isaac, and the God of Jacob.’ And Moses turned away his face, for he was afraid to gaze at God. And the Lord said to Moses, ‘I have surely seen the affliction of my people that is in Egypt, and I have heard their cry caused by their taskmasters; for I know their affliction. And I have come down to deliver them out of the hand of the Egyptians, and to bring them out of that land, and to bring them into a good and wide land, into a land flowing with milk and honey.’

Reading from Proverbs (Proverbs 8:22-30)

The Lord hath made me the beginning of His ways for His works. He established me before time was in the beginning, before He made the earth: even before He made the depths; before the fountains of water came forth: before the mountains were settled, and all the hills, He begetteth me. The Lord made countries and deserts, and the highest inhabited parts under the heavens. When He prepared heaven, I was present with Him; and when He prepared His throne upon the winds: and when He strengthened the clouds above; and when He secured the fountains of the earth: and when He strengthened the foundations of the earth: I was by Him, arranging all things, I was that in which He took delight; and daily I rejoiced in His presence continually.

Epistle of the Holy Apostle Paul to the Hebrews (2:11-18)

Brethren: Both He that sanctifieth and they who are sanctified are all of One, for which cause He is not ashamed to call them brethren, saying, ‘I will declare Thy name unto My brethren; in the midst of the church will I sing praise unto Thee.’ And again, ‘I will put My trust in Him.’ And again, ‘Behold I and the children whom God hath given Me.’ Forasmuch then as the children are partakers of flesh and blood, He also Himself likewise took part of the same, that through death He might destroy him that had the power of death — that is, the devil — and deliver those who all their lifetime were subject to bondage through fear of death. For verily He took not on Himself the nature of angels, but He took on Him the seed of Abraham. Therefore in all things it behooved Him to be made like unto His brethren, that He might be a merciful and faithful High Priest in things pertaining to God, to make reconciliation for the sins of the people. For in that He Himself hath suffered, being tempted, He is able to succor those who are tempted.

Holy Gospel according to Luke (1:24-38)

In those days, Elisabeth, the wife of Zechariah, conceived, and hid herself five months, saying, ’Thus hath the Lord dealt with me in the days wherein He looked on me, to take away my reproach among men.’ And in the sixth month the angel Gabriel was sent from God unto a city of Galilee, named Nazareth, to a virgin espoused to a man whose name was Joseph, of the house of David; and the virgin’s name was Mary. And the angel came in unto her and said, ‘Hail, thou that art highly favoured, the Lord is with thee; blessed art thou among women.’ And when she saw him, she was troubled at his saying and cast about in her mind what manner of salutation this should be. And the angel said unto her, ‘Fear not, Mary, for thou hast found favour with God. And behold, thou shalt conceive in thy womb and bring forth a Son, and shalt call His name JESUS. He shall be great and shall be called the Son of the Highest; and the Lord God shall give unto Him the throne of His father David, and He shall reign over the house of Jacob for ever; and of His Kingdom there shall be no end.’ Then said Mary unto the angel, ‘How shall this be, seeing I know not a man?’ And the angel answered and said unto her, ‘The Holy Ghost shall come upon thee, and the power of the Highest shall overshadow thee. Therefore also that Holy Being who shall be born of thee shall be called the Son of God. And behold, thy cousin Elizabeth: she hath also conceived a son in her old age, and this is the sixth month with her, who was called barren. For with God nothing shall be impossible.’ And Mary said, ‘Behold the handmaid of the Lord; be it unto me according to thy word.’ And the angel departed from her.

Troparia

Troparion of the Annunciation (Tone 4)
Today is the crown of our salvation and the revelation of the mystery which is from before the ages! The Son of God becometh the Son of the Virgin, and Gabriel announceth the glad tidings of grace. Wherefore, with him let us cry out to the Theotokos: Rejoice, O thou who art full of grace! The Lord is with thee!

Kontakion of the Annunciation (Tone 8)
To thee, the champion leader, we, thy servants, dedicate hymns of victory and thanksgiving, as ones delivered from evils, O Theotokos; but in that thou hast invincible might, free us from all misfortunes, that we may cry to thee: Rejoice, O Bride unwedded!

Posted on by

Поучение Митрополита Арсения (Москвина), Киевского и Галицкого (+1876г.) в неделю пятую Великаго поста

(Лук. 7, 36-50).

Ныне чтенное Евангелие представляет нам повествование о событии весьма важном и занимательном. Состав сего повествования сам в себе очень прост и естествен, но смысл его глубок и чрезвычайно поучителен.

Вот в кратких словах его сущность! Некто из фарисеев просил Иисуса Христа к себе на обед. Господь не отказал просителю, но, пришед в дом его, встретил от него прием хотя почтительный, но в тоже время довольно холодный. Фарисей не почтил своего высокаго Гостя гостеприимным лобзанием и не дал Ему, по восточному обычаю, воды на ноги Его. Тем не менее Господь Иисус, нисколько не огорчившись тем, возлег за трапезу фарисееву. Но вот, вдруг отворяются двери гостиной комнаты и, к великому изумлению и соблазну фарисеев, входит в нее жена грешница с сосудом мира в руке и со слезами на глазах, и, став позади Христа Иисуса, начинает омывать слезами ноги Его, и отирать власами своими и помазывать оныя миром. Хозяин дома, при этом непривычном и тяжком для фарисейскаго глаза зрелище, не вытерпел и сказал сам в себе: «если бы Человек этот был действительно Пророк, то знал бы, кто и какова жена, прикасающаяся Ему». Тоже, вероятно, подумали и такой же тайный приговор об Иисусе Христе произнесли в сердцах своих и все прочие, возлежавшие с Ним: ибо мы после увидим всех их единодушно ропщущими на Него, и следовательно согласными между собою. Но Господь не захотел лукавых их помыслов оставить без ответа, и потому, обратившись к хозяину, сказал ему: «Симон, Я имею нечто сказать тебе», и когда последний согласился слушать Его, Он продолжал так: «Два должника было у одного заимодавца; один должен был пятью стами динариев, а другой пятьюдесятью. Когда же он, за несостоятельностию к уплате того и другаго, простил долг обоим, скажи Мне, который из них более возлюбит Его?» — «Думаю», отвечал Симон, «которому более прощено». — «Правильно разсудил ты», сказал Господь; «но теперь посмотри на эту женщину. Я пришел в дом твой, и ты воды Мне не дал на ноги, а она слезами облила Мне ноги, и волосами главы своей отерла их. Ты лобзания Мне не дал; а она с тех пор, как Я пришел сюда, не перестает лобызать у Меня ноги. Ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. И потому сказываю тебе: прощаются грехи ея многие за то, что она возлюбила много». И затем, обратившись к жене, присовокупил: «прощаются тебе грехи, — вера твоя спасла тебя; иди с миром». Всеобщий, хотя также тайный, ропот возлежавших против Господа Иисуса: кто Сей есть, Иже и грехи отпущает? — заключает беседу и трапезу Христову в доме Симоновом.

Здесь три особенно предмета представляются для размышления нашего: фарисей, приглашающий и угощающий Христа Спасителя, и в тоже время тайно осуждающий Его: это совершенно по нашему; жена грешница, открыто плачущая о грехах своих, и в знак искренняго раскаяния и любви своей ко Господу омывающая и лобызающая ноги Его, и драгоценным миром помазующая оныя: это далеко не в наших нравах и обычаях (мы любим скрывать свои грехи, а не открывать их; если иногда и плачем об них, то разве наедине, и то не надолго, а после снова и спокойно возвращаемся к ним; о дарах же и приношениях Господу Богу, особенно дорогих, мы даже думаем, что они и вовсе излишни, и потому не только драгоценнаго мира, но и деревянаго масла в лампаду и пятикопеечной свечи пред Его изображением во храм не приносим, возлагая на обязанность Церкви — за нас и светить, и молиться безвозмездно от нас, будто бы это все равно, что и наше собственное, от трудов наших праведных, пожертвование); и наконец Господь Иисус, прощающий и разрешающий многогрешницу кающуюся и осуждающий фарисея — лицемера и мнимоправедника: это особенно для нас отрадно и утешительно, ибо все мы грешники пред Богом и даже многогрешники. Братие, говорит святый Иоанн Богослов,аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас (1 Иоан. 1, 8). Посему-то и святый апостол Павел, хотя и был избранный сосуд благодати Божией и восхищен был, еще в здешней жизни, даже до третияго небесе — в рай, называл себя открыто пред лицем всей Церкви первым из грешников (1 Тим. 1, 15).

Но, дабы нам ближе ознакомиться с сею беседою Христовою во всей полноте ея и вернее понять и усвоить всю силу и значение ея, то прочитаем снова подлинныя слова Евангелиста, в которых она излагается.

Моляше Иисуса, говорит евангелист Лука, некий от фарисей, дабы ял с ним; и вшед в дом фарисеов, возлеже (Лук. 7, 36).

К мытарям и грешникам Иисус Христос приходил сам и незванный. Так Он пришел в дом начальника мытарей Закхея, и — на самую даже мытницу к мытарю Левию, или Матфею; но фарисеям надлежало умолять и просить Его, дабы Он посетил домы их и вкусил трапезы. Моляше Иисуса некий от фарисей.Почему же это так? По тому общему, для своего ходатайственнаго служения, правилу, которое Он сам объявил, говоря: не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние: не требуют бо здравии врача, но болящии (Матф. 9, 12-13). Правда, фарисеи, как видно из обличений от Иоанна Крестителя и самого Иисуса Христа, не только не были здоровы, но и крайне больны, и потому казалось бы, что им пособие небеснаго Врача нисколько не излишне, а напротив еще прежде всех и более всех, как руководителям народа, нужно; но поелику они не сознавали себя больными, выдавая себя пред народом за великих праведников, то небесный Врач и не хотел к ним с своею помощию, так сказать, навязываться, и ожидал прежде от них вызова и приглашения.

Но фарисеям о чем бы то ни было просить Иисуса Галилеанина было дело не легкое: они были горды и надменны, богаты и сильны, высоко стояли во мнении народа, — само правительство уважало и боялось их, а смиренный Господь Иисус, не имевший где главы приклонити и слывший за сына тектонова: кому Он нужен? Правда, простой народ охотно Его слушал, удивлялся Его учению и прославлял Его, как великаго Пророка и Чудотворца; но о народе фарисеи говорили: народ сей, иже не весть закона, прокляти суть, и в подтверждение своего мнения указывали на пример князей, соединяя с ними и себя: еда кто от князь верова в Он, или от фарисей? прибавляли они (Иоан. 7, 48-49). Притом же эта-то именно народная молва об Иисусе Христе, отнимающая у них, или по крайней мере ослабляющая их честь и славу, особенно и ожесточала и вооружала их против Него: им тяжело было даже слышать об Нем.

Тем не менее однакоже Симон фарисей моляше Иисуса, следовательно всеусильно просил Его, дабы ял с ним. Что же было причиною сего? Конечно не вера в Иисуса Христа: ибо он не признавал в Нем даже и Пророка, и в прикосновении к Нему жены грешницы нашел для себя сильное на то доказательство: Сей аще бы был пророк, ведел бы, кто и какова жена прикасается Ему, яко грешница есть (Лук. 7, 39), — и неусердие к Нему: ибо прием его не соответствовал приглашению: здесь не были соблюдены, общепринятыя на Востоке для почетных гостей, правила гостеприимства, каковы суть лобзание хозяина, умовение ног и помазание главы.

Что же заставило Симона так усильно просить к себе Иисуса Христа? Вероятно, желание — ближе всмотреться в новоявленнаго Пророка и Чудотворца, и что нибудь подметить в Его словах и поступках такого, за что бы можно было обвинить, и тем легче погубить Его впоследствии. Посему-то, когда Господь Иисус объявил жене грешнице прощение грехов ея, то все собеседники и сотрапезники Его, какбы обрадовавшись случаю, целым хором и с сильным ропотом осудили Его, сказав про себя: кто сей есть, иже и грехи отпущает (Лук. 7, 49)? а, быть может, вместе и предположение — не удастся ли преклонить Иисуса Христа на сторону фарисеев, и тем — поддержать и усилить в народе авторитет свой, видимо падающий, или по крайней мере ослабить Его влияние и действие на народ, столь неблагоприятныя для фарисеев.

Как бы то ни было, только так принимать и угощать, как принимал и угощал Симон Иисуса Христа, есть дело крайне преступное и богопротивное. Как после сего не поскорбеть и не пожалеть, что все наши взаимныя сношения, все приветы и угощения, все вечера и обеды, пиры и банкеты приняли характер именно фарисейский и потеряли христианский? Ласкательных слов — бездна, а душевнаго расположения мало, или даже вовсе никакого; на устах — похвала и улыбка, а в сердце — насмешка и укоризна; в руках — заздравный кубок, а в душе — проклятия и порицания, непримиримая злоба и готовое мщение. Собираются друг к другу для удовольствия, а расходятся с обоюдным огорчением; ищут наслаждения, а встречают горькое злословие; приходят с душами покойными, хотя, быть может, и не слишком веселыми, а возвращаются с душами, нередко до самой глубины встревоженными и растерзанными. О! други мои, для чего вы пренебрегли своим и прилепились к чужому, оставили христианское и обратились к фарисейскому?

Для чего вы забыли и предания своих предков, которые умели взаимно принимать и угощать себя, но не умели взаимно себя мучить и терзать, — забыли и прямую заповедь Христову, которая повелевает и обязывает нас внимательно блюсти себя от кваса фарисейскаго (Матф. 16, 6), как начала для наших нравов опаснаго, тлетворнаго и разрушительнаго, а вы, между тем, как будто нарочно, в явное нарушение сей заповеди и в поругание обычаев отеческих, этот-то именно квас и внесли в свои, так называемыя, приятельския беседы и собрания, приветствия и угощения? Неужели вы не знаете, что имал квас, как говорит Апостол, все смешение квасит (Гал. 5, 9)? А квас фарисейский, как квас ветхий злобы и лукавства (1 Кор. 5, 8), отнюдь не малый. Неужели вы не замечаете и не видите, что от этого кваса все в ваших взаимных между собою сношениях, не только внешних и общественных, но и даже внутренних и домашних или семейных, — окисло, повредилось и разстроилось? Очистите убо ветхийфарисейский квас от сердец ваших, увещаваю вас словами Апостола, да будете ново смешение (1 Кор. 5, 7), смешение Христово. Начните жить и действовать в безквасиих чистоты и истины (1 Кор. 5, 8). Старайтесь не казаться только, но и быть действительно всегда и ко всем добрыми. Отымите лукавство и притворство от душ и уст ваших, и отложше лжу, глаголите, где можно и должно, истину кийждо ко искреннему своему: зане есмы друг другу удове (Ефес. 4, 25); в противном же случае, когда слово правды представляется вам неуместным, или для вас опасным, лучше молчите, но не оскверняйте языка своего ложью, изобретенною на нашу пагубу диаволом, и не оскорбляйте Духа Святаго Божия, имже знаменастеся в день избавления (Ефес. 4, 30). Аминь.